На пороге жизни.

     Карл Линней – шведский натуралист, принц ботаники, Второй Адам, Северный Плиний, Повелитель рая, давший имена миру животных и растений, Генерал армии Флоры или просто L.

    Знаменитый шведский естествоиспытатель родился в Швеции, в деревеньке Розгульт, 23 мая 1707 года. Он был незнатного рода, предки его – простые крестьяне; отец, Нильс Линнеус, был бедным сельским священником. На следующий год после рождения сына он получил более выгодный приход в Стенброхульте (Пастор), где и прошло всё детство Карла Линнея до десятилетнего возраста. Если дед Линнея был крестьянином, а отец – священнослужителем, то сам он, получив академическое образование, стал обладателем дворянского титула.

    Отец был большим любителем цветов  и садоводства; в живописном Стенброгульете он развёл сад, который вскоре сделался первым во всей провинции. Этот сад и занятия отца сыграли, конечно, немалую роль в душевном развитии будущего основателя научной ботаники. Мальчику отвели особый уголок в саду, несколько грядок, где он считался полным хозяином; их так и называли – «садиком Карла».

    Когда мальчику минуло 10 лет, его отдали в начальную школу в городке Вексис. Школьные занятия даровитого ребёнка шли плохо; он продолжал с увлечением заниматься ботаникой, а приготовление уроков было для него утомительным. Отец собирался уже взять юношу из гимназии, но случай столкнул его с местным врачом Ротманом:

    «Нильс Линнеус пришёл к доктору Ротману, рассказать о своём горе.

    - Послушайте, - сказал тот, - есть выход, и вот какой. Преподаватели правы в том, что Карл не обнаруживает склонности к богословию и латыни и пастором вряд ли станет. Но они несправедливо считают, что у него нет дарования. Оно у него есть, большое, редкое! Дадим же должное направление его развитию».

    Вернувшись домой, Нильс рассказал жене, что Карл будет поступать в медицинский университет. Здесь отца встретили бурные протесты: мать никак не могла сразу расстаться с мыслью, что её старший сын не будет пастором.

Нашел единомышленника.

   Карл поселился у Ротмана. У врача были книги о растениях. Юноша с жаром рассматривал рисунки, читал описания растений. Больше всего его интересовало устройство цветка, и он старательно выискивал в книгах сведения о строении этого органа у различных растений.

    С латынью у него произошло перемирие. Доктор Ротман принёс ему сочинения Плиния, великого натуралиста древности. Латинский язык – международный язык всего учёного мира. Ты не можешь приобщиться к науке, не владея им. Научные книги о растениях написаны на латинском языке. Изучая Плиния, выучишься латыни, - настаивал Ротман.

     Окончив среднюю школу и гимназию в Вэкше, в 1727 году  Линней  отправился в университет города Лунд, а ещё через год – в более крупный и старый Упсальский  университет. Приехав, погостить домой, будущий доктор медицины спасает сестру от лихорадки, положив её в тело только что зарезанной овцы. Студентам на лекциях Линней рассказывал, что, если натереть щенка самогоном, то он останется маленьким, и что ласточки не улетают на юг, а зимуют на дне озера.

    Карл был убеждён в правильности новой механической физиологии и её основного постулата «Человек есть машина» (Homo machina est), тезисы которой в особо радикальном изложении выглядели так: сердце – насос, лёгкие – кузнечный мех, живот – корыто.

    В Упсале близким другом Линнея стал его сверстник, студент Петрус Артеди. Друзья соперничали в естественно-научной  проницательности.   Вместе они вынашивали планы реформирования науки, с тем, чтобы её отличал порядок. В первых совместных работах Линней описывал растения, а Артеди – рыб и зонтичные.

Самое главное – тычинки и пестики.

    С 1730 года Карл начал самостоятельное преподавание, став демонстратором  в саду университета. По-прежнему его больше всего интересовало устройство цветка. Линней рассмотрел его у множества растений. С детства наблюдая, как закладываются цветочные почки, как превращаются в бутоны,  как они раскрываются, молодой исследователь снова и снова убеждался в первостепенной важности пестика и тычинок в размножении. Они – органы воспроизведения семян, новых поколений, постоянного обновления природы.

    Лепестки служат благоуханным покровом, драгоценным пологом для пестика и тычинок.

   Цветки имеют пол, как и животные. По органам размножения различают мужские и женские цветки. Есть растения, у которых в одном цветке имеются пестик и тычинки. Такие цветы называются обоеполые.

    Рассуждения о значении цветка в размножении растений Линней изложил в виде небольшой статьи, которую подарил Цельзию к Новому году.

    Это первая научная работа носила характерное название: «Введение к помолвкам растений». В ней он обстоятельно рассматривает историю вопроса, начиная с древности до современных ему авторов.

     Еще у древних сложилось представление о том, что у растений надо различать пол.

    Вавилоняне практически пользовались такими знаниями. У финиковой пальмы на одних деревьях мужские соцветия, на других - женские; они собирали тычинковые соцветия и подвешивали их к деревьям с плодниковыми цветками, потому что при этом урожай плодов увеличивался.

     В 16 веке рядом исследований утверждалось, что растения имеют мужские и женские органы размножения, и описывалось, как происходит опыление цветка.

    Линней все чаще и чаще думал о роли тычинок и пестика в жизни растения. Они ему казались такими важными, что он начинал думать: может быть, именно тычинки и пестики – самое важное в различиях и сходствах между растениями. Может быть, по ним следует классифицировать растения?

Путаницу можно устранить.

    Долгие ночные часы Карла проходили в безмолвии и напряженном раздумывании над системой растений. Он приходил к выводу в необходимости навести порядок в «ботаническом хозяйстве». Линней отлично понимал, что у ботаников нет общего языка. Не только одно и то же растение разные авторы называют по-разному, но и одни и те же детали строения растений носят различные названия.

    Как разобраться в таком всеобщем смешении фактов? Нельзя, пока не будет установлен общий язык. Тогда станет возможным, читая описание растения, сделанное в общепринятых терминах, понимать, какому именно растению оно относится…

     Дальше необходимо распределить растения по группам так, чтобы любое из них можно было легко и быстро найти в книге, заранее зная, где его искать; чтобы иметь возможность сравнить неизвестный вид с описанием всех сходных видов и сказать, действительно это новый вид или уже известный в науке. Один и тот же вид «открывали» тридцать-сорок ученых, и каждый называл его по-своему; о каком же шла речь, подчас и нельзя было сказать.

     Линней постоянно теперь думал об этом «беспорядке» в «ботаническом хозяйстве» и о том, как его устранить.

    Самое важное: что положить в основу классификации растений? Что самое главное?

    Линней понимает, что ему необходимо самому больше и больше узнавать растения в природе, самому накопить бесценное сокровище-знание фактов. Тогда он сумеет отличить в книгах правду от небылиц, соберет эту правду по крупицам, рассеянным в толстых фолиантах. Соберет воедино золотые зерна, отсеяв негодные.

    Весь ученый мир увидит его  жатву и прославит жнеца, потому что всем необходимо правда о растениях, нужен порядок в растительном царстве.

Лапландия.

    « - Хорошо бы поехать куда-нибудь в чужие края, - говорит Линней. Глаза его вспыхивают, и он весь загорается при этих словах.»

    Лапландия – замечательный край и совершенно неизвестный. Я был там в молодости. Обстоятельства не позволили мне ещё раз попасть туда, а теперь я стар и слабею с каждым годом. Для вас же такое путешествие было бы сущим кладом, который, конечно, надо завоевать: страна дикая, путешествие опасно, трудное, - советует Рудбек.

   Трудности не страшат, вся моя жизнь до сих пор состоит только из них, - говорит Линней.

    Цель путешествия? Она ясна: надо детально изучить растения и животных Лапландии, и её минеральное царство, население.

    Не колеблясь, упсальский студент охотно и быстро собрался в дорогу, рассчитывая, что изучение и описании лапландской флоры позволит ему на практике разработать и применить новые идеи о систематике растений.

    А материал он соберёт! «Рысь в поле и крот дома», как сам себя называл Линней, путешествия, научится добывать факты в природе лучше, чем дома.

   Карл сидел у костра, изо всех сил размахивая большой корявой веткой, чтобы отогнать комаров.

    С отвратительным звоном они тучами вились, не смотря на костёр. Набивались в нос, в рот, уши. Никакого спасения от комаров. Лицо у Линнея распухло, расчесано, кожа на руках потрескалась и  кровоточила.

    Короткий суконный кафтан, отделанный на воротнике и рукавах тюленьей кожей, обтрепался. Прочная зелёная шапка от дождя и солнца побелела. Высоким сапогам приходит конец – верно послужили! Шутка сказать, большую часть пути он идёт пешком.

    Этот способ передвижения трудный, а вот много не унесёшь с собой. По пути, в горных лесах и тундрах, им собраны интересные растения. На привале он раскладывал их между листами нарезанной бумаги, которой порядочно тащил с собой из Упсалы в мешке из дубленой кожи, вместе с рубашкой, двумя парами манжет, париком с косичкой и двумя ночными колпаками. Там же хранились чернильница, ящичек для перьев, микроскоп, маленький телескоп, несколько книг и некоторые мелочи. Да ещё кинжал на боку, да маленькое охотничье ружьё, да всё более и более распухающий гербарий!

    И чем дальше на север, тем пустынней становилась страна – какой-то необъятный хаос и скал и леса. Повсюду обломки скал, камни, покрытые мхом, а над ними ели, сосны, местами берёзы и ольхи.

    Не то в Швеции! Взору путника всюду представляются гранитные, порфировые и гнейсовые громады, обросшие мхами, папоротниками, мелкими кустарниками и травами. Линней только при помощи ножа ухитрялся отделить образцы растений от векового ковра.

    Часы, отводимые на отдых, по существу, проходили также за работой. Во время привалов Линней тотчас принимался за дневник. Уже теперь он обдумывал будущий отчёт о своём путешествии и делал наброски отдельных частей его.

    Много было разных приключений в пути, и не раз серьёзная опасность угрожала жизни молодого учёного.

    Однажды огромный камень, каким-то чудом лепившийся на откосе и случайно задетый проводником, чуть не увлёк вместе с собой в пропасть и Линнея. Счастье, что в этот момент он, заинтересовавшись цветком, отошёл в сторону. Раз как-то встречный бродяга, видимо с целью грабежа, выстрелил в него. С ножом в руке Карл кинулся ему вдогонку, но провалился в трещину, засыпанную снегом. Только проходившие мимо горцы выручили путешественника из беды.

    Отдохнув здесь, Линней поехал через Лапландию к северному морю; его особенно интересовало распространение альпийских растений в горах Лапландии.

    По пути на север Карл заехал на рудники с большим интересом познакомился с тем, как определяют содержание благородных металлов

(золота, серебра, платины ) в рудах, слитках, изделиях, и с методом анализа минералов – с пробирным делом.

    Линней возвратился в Упсалу после четырёхмесячного отсутствия, нагруженный гербариями, минералами и объёмистыми записями наблюдений по естественной истории, быту и обычаям населения.

«Система природы».

     В трудах Упсальского научного общества напечатали статью Линнея о его путешествии в виде краткого каталога лапландских растений и обещали позднее опубликовать продолжение.

     Мысли о системе растений, которую он хочет предложить, никогда его не оставляют. Он думает о ней всегда, везде: и здесь, в тихом Стенброхульте, у постели бедной матери, в церкви во время службы.

    Линней пишет рукопись – «Система природы». Она представляет собой всего 14 страниц, правда, огромного формата, на которых были даны в виде таблиц краткие описания минералов, растений, животных. Все они расположены по отделам, классам, порядкам и родам.

    Это была краткая, но чёткая схема классификации мёртвой и живой природы. Линней стремился в ней дать все три царства природы, чтобы, по его словам, «представить большинство произведений творца в виде чёткой цепи».

    Тысячи цветков прошли через руки учёного. У каждого он подсчитал число тычинок и пестиков, измерил их длину и записал все эти данные.

    «Система – это Ариаднина нить ботаники, без неё дело превращается в хаос», - так образно определил Линней назревшую в ботанике необходимость привести своё хозяйство в порядок.

    Карл задумал реформировать различные области естествознания, так как ни в одной из них не  находил нужного порядка и системы.

    Линней – врач, подготовил реформу в ботанике; ему принадлежат работы по зоологии, минералогии, пробирному делу. И в области медицины он дал интересные исследования.

    Позднее объём знаний возрос до такой степени, что возникла необходимость в дроблении всех наук, в том числе биологической. Мысли о необходимости реформы зрели у Линней постепенно. Одновременно возникали, вырисовывались и оттачивались соображения о том, в чём она – эта реформа – должна заключаться.

    Нет точного языка у ботаников, а значит, и в описании растений. Нужно создать его! К этим выводам он пришёл ещё студентом. И тогда же, при составлении «Лапландской флоры», попробовал свой собственный ключ, - хорошо вышло!

    И вот появляется «Система природы», её отлично приняли в Голландии. За нею последовали другие работы. В этих и последующих трудах за ключ к распознанию растений Линней принял тычинки и пестики цветка. Пользуясь этим ключом, Карл разделил весь растительный мир на 24 чётко отграниченных друг от друга класса.

    Классы делятся на отряды. Он насчитал их 116.

    С 1 по 13-й классы разделены по числу пестиков.

    В классах 14 – 15 основой разделения на отряды служит различное устройство плодов.

    Для 16 – 22-го – отряды устраиваются на основании разного количества тычинок.

    В классе 23-м выделены отряды по полу цветка на отдельном растении.

    Наконец, 24-й, класс включает отряды: папоротники, мхи, водоросли, грибы, некоторые деревья (например, инжир). Сюда же вошли и кораллы, - их принимали за растения. За отрядами следуют роды и виды.

    Естественная система должна строиться на «естественном методе», - таков был научный замысел Линнея, завещание будущим поколениям ботаников.

    Задача ботаников, полагал Карл, - найти естественные классы, естественные порядки, то есть такие группировки растений, которые создала сама природа.

Естественная система.

    Система Линнея была простая, изящная, но она не могла дать верную картину растительного мира. Такую картину можно было создать только при одном единственном условии: признании родства растительных форм и развития более сложных организмов от более простых.

    Его система, хотя и искусственная, вызвала громадный интерес к исследованию и описанию растений. Благодаря ему за несколько десятилетий число известных видов увеличилось с семи тысяч до ста тысяч. Он сам открыл и описал около тысячи пятьсот ботанических видов.

    Линней говорил, что не признаки определяют род, а род определяет признаки. Если принять во внимание его религиозные убеждения, то, очевидно, он думал при этом о плане творца, по которому создана живая природа. Найти естественную систему означало понять и отразить план создателя, проникнуть в божественный замысел, - по тем временам это считали великой задачей.

    Время показало правоту Линнея.

    Карлу пришлось пережить много тяжёлых нападок на своё учение о цветке.

    Интересно, что Линней отмечал сходство растения с животными не только в размножении.

    У тех и у других он находит сосуды, пузырьки, под которыми имеются в виду клетки, трахеи, кожа. Разумеется, этим Линней не заявляет себя сторонником эволюционной теории. Но разве не видно в таких сравнениях, как мысль его бродит где-то поблизости от догадки об общности строения растений и животных.

    Линней представляет себе органический мир в виде непрерывной линии – цепи.

Двойные названия.

    Карлу принадлежит блестящая реформа ботанического научного языка. Он применил для растений двойные названия – родовое и видовое. Имя рода – общее для всех видов, относящихся к нему; имя вида относится к растениям данного вида.

    Кто не знает смородины красной, чёрной, белой. Название рода – смородина, видовые – красная, чёрная, белая, а полные названия: смородина красная, смородина чёрная, смородина белая.

    С каждой новой работой Карл все более и более убеждается в том, что принцип двойных названий правильный, и применение его необходимо для успешного развития ботаники и зоологии. Почему? Удобно, экономно, практично и устраняет путаницу в названиях. Не следует придумывать множество имен для все вновь и вновь открываемых растений и животных. Надо дать  названия родам, а их во много раз меньше, чем видов, - значит, назвать роды не так трудно!

    И Линней дал эти названия, при этом не стал придумывать их все. Он выбрал многие у других авторов и предложил свои. Как всегда, исключительная начитанность и редкостная память, вместе с тонким чутьем,

 помогли ему взять наиболее подходящие названия. Доказательство? Самое веское: эти названия до сих пор удерживаются.

    А как же с видами? Да при двойном названии их можно называть одними и теми же прилагательными: красный, белый, черный, золотистый, большой, малый, высокий, низкий, ползучий, обыкновенный… И никакой путаницы не будет! Так и теперь употребляют эти прилагательные для разных родов.

    Это была замечательная реформа с названиями растений.

    Но никогда бы она не удалась Линнею без одновременной реформы самого ботанического языка.

Язык ботаники.

    Надо вспомнить, что Карл столкнулся с путаницей очень рано, еще гимназистом, которого учителя на все лады корили за безделье. А между тем юноша уже тогда начинал понимать, что в его любимой ботанике все обстоит благополучно, потому что нет строго определенного, точного языка.

    Нет четких определений признаков, и быть не может, если нет обще- принятых терминов. Если будут такие термины, тогда можно сравнивать виды между собой. Мы будем понимать друг друга. А пока у нас столпотворение вавилонское…

   Линней рассмотрел громадное количество растений во всех деталях их строения. Искал для каждой из них названия в книгах других ученых. Опять отбирал те, которые считал удачными. У одного автора взял названия: метелка, считок, колос, у другого – прицветник; оставил и такие – чашечка, тычинка, пестик, пыльца. Многим частям растений сам дал названия. Например: в тычинке отметил нить и пыльник, пестик разделил на завязь, столбик и рыльце. В книге «Основы ботаники» он приводит около 1000 ботанических терминов, понятно объяснив, где и как употреблять каждый из них.

    Ботаника получила свой собственный язык, краткий, точный, научную терминологию. И Линней – творец новой ботанической терминологии – первый пользуется ею при описании сада Клиффорта. Это был великолепный пример, как надо пользоваться созданным научным языком. Если прибавить к этому, что Клиффорт не пожалел денег на отличную бумагу и рисунки, то пример оказался очень наглядным.

    Линней три года прожил в Голландии, три года напряженнейшего труда. Одна за другой вышли из печати его книги. Собственно говоря, изданием «Системы природы» начался целый ряд серьезных научных публикаций быстро принесших славу их автору:  в 1736 году – «Основы ботаники» и «Ботаническая библиотека» в следующем году – «Роды растений», «Сад Клиффорта», «Флора Лапландии» и др.

  «Система природы» дала начало новой классификации минералов, растений и животных. Растения расположены по новой системе, на основе признаков цветка как органа размножения. Она внесла простоту и удобство в обозрение природы.

    «Основами ботаники», по существу, предложено первое научное и учебное руководство по ботанике с применением новой ботанической терминологии.

    В «Ботанической библиотеке» заключалась библиография научной литературы о растениях, начиная от древних авторов по 1735 год, с выделением разрабатываемых вопросов и краткими аннотациями книг.

    «Сад Клиффорта» - пример удобства и изящества двойных названий и в то же время образец описания садов.

    А  « Род растений» представили ясные характеристики 994 родов – впервые в истории ботаники.

    И это не все! « Критика ботаники» установила правила ботанического языка и создала его.

    «Лапландская флора» - ей будут следовать после  Линнея при описании флоры любой страны.

    Линней стал общепризнанным князем ботаников – Princeps botanicorum , - проводившим великую реформу науки.

    Успеха в жизни достигает тот, кто поставил перед собой большие задания, шаг за шагом идет, - сказал в 1901 году К.А. Тимирязев, - проверяя себя, останавливаясь время от времени, оглядываясь назад и подсчитывая, что сделано и  что осталось сделать.

      Эти прекрасные слова могут быть полностью и справедливо отнесены к Карлу Линнею.